Топелиус три ржаных колоска. Коммуникативная деят - ть "Три ржаных колоска" Топелиуса план-конспект занятия по художественной литературе (подготовительная группа) на тему. Сказка Три ржаных колоса

Все началось под Новый год.

Жил в одной деревне богатый крестьянин. Деревня стояла на берегу озера, и на самом видном месте высился дом богача — с пристройками, амбарами, сараями, за глухими воротами.

А на другом берегу, у лесной опушки, ютился маленький домишко, всем ветрам открытый. Да только и ветер ничем не мог здесь разжиться.

На дворе была стужа. Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега.

— Послушай, хозяин, — сказала жена богатея, — давай положим на крышу хоть три ржаных колоса для воробьев! Ведь праздник нынче, Новый год.

— Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям, — сказал старик.

— Да ведь обычай такой, — снова начала жена. — Говорят, к счастью это.

— А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям, — сказал, как отрезал, старик.

Но жена не унималась.

— Уж, наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живет, — сказала она, — не забыл про воробьев в новогодний вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.

— Не болтай вздора! прикрикнул на нее старик. — Я и без того немало ртов кормлю. Что еще выдумала — воробьям зерно выбрасывать!

— Так-то оно так, — вздохнула старуха, — да ведь обычай...

— Ну вот что, — оборвал ее старик, — знай свое дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел. А воробьи не наша забота.

И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Нового года — и пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали по крыше, не досталось ни крошки. Напрасно кружили они над домом — ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки не нашли.

А в бедном домишке на другой стороне озера словно и забыли про Новый год. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение — целых три колоса спелой ржи.

— Если бы мы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник! Каких бы лепешек я напекла к Новому году! — сказала со вздохом жена бедного крестьянина.

— Какие там лепешки! — засмеялся крестьянин. — Ну много ли зерна намолотила бы ты из этих колосьев! Как раз для воробьиного пира!

— И то правда, — согласилась жена. — А все-таки...

— Не ворчи, мать, — перебил ее крестьянин, — я ведь скопил немного денег к Новому году. Собирай-ка скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник — не хуже, чем у воробьев!

— Боюсь я посылать их в такую пору, — сказала мать, — тут ведь и волки бродят...

— Ничего, — сказал отец, — я дам Юхану крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнет.

И вот маленький Юхан со своей сестренкой Ниллой взяли санки, мешок для хлеба, кувшин для молока, здоровенную палку на всякий случай и отправились в деревню на другой берег озера.

Когда они возвращались домой, сумерки уже сгустились.

Вьюга намела на озере большие сугробы. Юхан и Нилла с трудом тащили санки, то и дело проваливаясь в глубокий снег. А снег все валил и валил, сугробы росли и росли, а до дома было еще далеко.

Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Человек не человек, и на собаку не похоже. А это был волк — большущий, худой. Пасть открыл, стоит поперек дороги и воет.

— Сейчас я его прогоню, — сказал Юхан и замахнулся палкой.

А волк даже с места не сдвинулся. Видно, ничуть его не испугала палка Юхана, но и на детей нападать он как будто не собирался. Он только завыл еще жалобнее, словно просил о чем-то. И как ни странно, дети отлично понимали его.

— У-у-у, какая стужа, какая лютая стужа, — жаловался волк, — моим волчатам совсем есть нечего! Они пропадут с голоду!

— Жаль твоих волчат, — сказала Нилла, — но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.

— Спасибо вам, век не забуду вашу доброту, — сказал волк, схватил зубами два каравая и убежал.

Дети завязали потуже мешок с оставшимся хлебом и, спотыкаясь, побрели дальше.

Они прошли совсем немного, как вдруг услышали, что кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Кто бы это мог быть? Юхан и Нилла оглянулись. А это был огромный медведь. Медведь что-то рычал по-своему, и Юхан с Ниллой сначала никак не могли понять его. Но скоро они стали разбирать, что он говорит.

— Мор-р-роз, какой мор-р-роз, — рычал медведь. — Все р-р-р-ручьи замерзли, все р-р-реки замерзли...

— А ты чего бродишь? — удивился Юхан. — Спал бы в своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны.

— Мои медвежата плачут, просят попить. А все реки замерзли, все ручьи замерзли. Как же мне напоить моих медвежат?

— Не горюй, мы отольем тебе немного молока. Давай твое ведерко!

Медведь подставил берестяное ведерко, которое держал в лапах, и дети отлили ему полкувшина молока.

— Добрые дети, хорошие дети, — забормотал медведь и пошел своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.

И Юхан с Ниллой пошли своей дорогой. Поклажа на их санках стала полегче, и теперь они быстрее перебирались через сугробы. Да и свет в окне их домика уже виднелся сквозь тьму и метель.

Но тут они услышали какой-то странный шум над головой. Это был и не ветер, и не вьюга. Юхан и Нилла посмотрели вверх и увидели безобразную сову. Изо всех сил она била крыльями, стараясь не отстать от детей.

— Отдайте мне хлеб! Отдайте молоко! — выкрикивала сова скрипучим голосом и уже растопырила свои острые когти, чтобы схватить добычу.

— Вот я тебе сейчас дам! — сказал Юхан и принялся размахивать палкой с такой силой, что совиные перья так и полетели во все стороны.

Пришлось сове убираться прочь, пока ей совсем не обломали крылья.

А дети скоро добрались до дому. Они стряхнули с себя снег, втащили на крыльцо санки и вошли в дом.

— Наконец-то! — радостно вздохнула мать. — Чего я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится...

— Он нам и встретился, — сказал Юхан. — Только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба для его волчат.

— Мы и медведя встретили, — сказала Нилла. — Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали.

— А домой-то привезли хоть что-нибудь? Или еще кого-нибудь угостили? — спросила мать.

— Еще сову! Ее мы палкой угостили! — засмеялись Юхан и Нилла. — А домой мы привезли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!

Время уже подходило к полуночи, и все семейство уселось за стол. Отец нарезал ломтями хлеб, а мать налила в кружки молока. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай все равно оставался целым. И молока в кувшине оставалось столько же, сколько было.

— Что за чудеса! — удивлялись отец с матерью.

— Вот как много мы всего накупили! — говорили Юхан и Нилла и подставляли матери свои кружки и плошки.

Ровно в полночь, когда часы пробили двенадцать ударов, все услышали, что кто-то царапается в маленькое окошко.

И что же вы думаете? У окошка топтались волк и медведь, положив передние лапы на оконную раму. Оба весело ухмылялись и приветливо кивали хозяевам, словно поздравляли их с Новым годом.

На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, веселое чириканье воробьев словно приманило солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никогда никто не собирал. И за какое бы дело ни взялись крестьянин с женой, все у них в руках ладилось и спорилось.

Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто.

— Все потому, что мы не бережем добро, — сокрушался хозяин. — Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава: богатые! А где благодарность? Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Гони со двора всех попрошаек!

И они гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.

— Может, едим слишком много, — сказал старик.

И велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодные, а достатка в доме не прибавляется.

— Верно, мы едим слишком жирно, — сказал старик. — Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись, как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.

— Что ж, я пойду, — сказала старуха и отправилась в путь.

Вернулась она к вечеру.

— Что, набралась ума-разума? — спросил старик.

— Набралась, — сказала старуха. — Только ничего они в хлеб не добавляют.

— А что, ты пробовала их хлеб? Уж, верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.

— Да нет, — отвечает старуха, — кто ни зайдет к ним, они за стол сажают да еще с собой дадут. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца. Вот оттого им во всем и удача.

— Чудно, — сказал старик, — что-то не слыхал я, чтобы люди богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны.

— Нет, — сказала со вздохом старуха, — это не поможет. Надо от доброго сердца подавать...

— Вот еще! — заворчал старик. — Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца!.. Ну ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать свое добро даром.

Но старуха стояла на своем:

— Нет, уж если давать, так без всякого уговора.

— Что же это такое! — Старик от досады прямо чуть не задохнулся. — Свое, нажитое — даром отдавать!

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Всё началось под Новый год.

Жил в одной деревне богатый крестьянин. Деревня стояла на берегу озера, и на самом видном месте высился дом богача – с пристройками, амбарами, сараями, за глухими воротами.

А на другом берегу, у лесной опушки, ютился маленький домишко, всем ветрам открытый. Да только и ветер ничем не мог здесь разжиться.

На дворе была стужа. Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега.

– Послушай, хозяин, – сказала жена богатея, – давай положим на крышу хоть три ржаных колоса для воробьёв? Ведь праздник нынче, Новый год.

– Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям, – сказал старик.

– Да ведь обычай такой, – снова начала жена. – Говорят, к счастью это.

– А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям, – сказал, как отрезал, старик.

Но жена не унималась.

– Уж, наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живёт, – сказала она, – не забыл про воробьёв в новогодний вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.

– Не болтай вздора! – прикрикнул на неё старик. – Я и без того немало ртов кормлю. Что ещё выдумала – воробьям зерно выбрасывать!

– Так-то оно так, – вздохнула старуха, – да ведь обычай…

– Ну вот что, – оборвал её старик, – знай своё дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел. А воробьи не наша забота.

И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Нового года – и пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали по крыше, не досталось ни крошки. Напрасно кружили они над домом – ни одного зёрнышка, ни одной хлебной корочки не нашли.

А в бедном домишке на другой стороне озера словно и забыли про Новый год. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение – целых три колоса спелой ржи.

– Если бы мы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник! Каких бы лепёшек я напекла к Новому году! – сказала со вздохом жена бедного крестьянина.

– Какие там лепёшки! – засмеялся крестьянин. – Ну много ли зерна намолотила бы ты из этих колосьев! Как раз для воробьиного пира!

– И то правда, – согласилась жена. – А всё-таки…

– Не ворчи, мать, – перебил её крестьянин, – я ведь скопил немного денег к Новому году. Собирай-ка скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник – не хуже, чем у воробьёв!

– Боюсь я посылать их в такую пору, – сказала мать. – Тут ведь и волки бродят…

– Ничего, – сказал отец, – я дам Юхану крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнёт.

И вот маленький Юхан со своей сестрёнкой Ниллой взяли санки, мешок для хлеба, кувшин для молока, здоровенную палку на всякий случай и отправились в деревню на другой берег озера.

Когда они возвращались домой, сумерки уже сгустились. Вьюга намела на озере большие сугробы. Юхан и Нилла с трудом тащили санки, то и дело проваливаясь в глубокий снег. А снег всё валил и валил, сугробы росли и росли, а до дома было ещё далеко.

Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Человек не человек, и на собаку не похоже. А это был волк – большущий, худой. Пасть открыл, стоит поперёк дороги и воет.

– Сейчас я его прогоню, – сказал Юхан и замахнулся палкой.

А волк даже с места не сдвинулся. Видно, ничуть его не испугала палка Юхана, но и на детей нападать он как будто не собирался. Он только завыл ещё жалобнее, словно просил о чём-то. И как ни странно, дети отлично понимали его.

– У-у-у, какая стужа, какая лютая стужа, – жаловался волк. – Моим волчатам совсем есть нечего! Они пропадут с голоду!

– Жаль твоих волчат, – сказала Нилла. – Но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.

– Спасибо вам, век не забуду вашу доброту, – сказал волк, схватил зубами два каравая и убежал.

Дети завязали потуже мешок с оставшимся хлебом и, спотыкаясь, побрели дальше.

Они прошли совсем немного, как вдруг услышали, что кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Кто бы это мог быть? Юхан и Нилла оглянулись. А это был огромный медведь. Медведь что-то рычал по-своему, и Юхан с Ниллой сначала никак не могли понять его. Но скоро они стали разбирать, что он говорит.

– Мор-р-роз, какой мор-р-роз, – рычал медведь. – Все р-р-р-ручьи замёрзли, все р-р-реки замёрзли…

– А ты чего бродишь? – удивился Юхан. – Спал бы в своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны.

– Мои медвежата плачут, просят попить. А все реки замёрзли, все ручьи замёрзли. Как же мне напоить моих медвежат?

– Не горюй, мы отольём тебе немного молока. Давай твоё ведёрко!

Медведь подставил берестяное ведёрко, которое держал в лапах, и дети отлили ему полкувшина молока.

– Добрые дети, хорошие дети, – забормотал медведь и пошёл своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.

И Юхан с Ниллой пошли своей дорогой. Поклажа на их санках стала полегче, и теперь они быстрее перебирались через сугробы. Да и свет в окне их домика уже виднелся сквозь тьму и метель.

Но тут они услышали какой-то странный шум над головой. Это был и не ветер, и не вьюга. Юхан и Нилла посмотрели вверх и увидели безобразную сову. Изо всех сил она била крыльями, стараясь не отстать от детей.

– Отдайте мне хлеб! Отдайте молоко! – выкрикивала сова скрипучим голосом и уже растопырила свои острые когти, чтобы схватить добычу.

– Вот я тебе сейчас дам! -сказал Юхан и принялся размахивать палкой с такой силой, что совиные перья так и полетели во все стороны.

Пришлось сове убраться прочь, пока ей совсем не обломали крылья.

А дети скоро добрались до дому. Они стряхнули с себя снег, втащили на крыльцо санки и вошли в дом.

– Наконец-то! – радостно вздохнула мать. – Чего только я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится…

– Он нам и встретился, – сказал Юхан. – Только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба для его волчат. .

– Мы и медведя встретили, – сказала Нилла. – Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали.

– А домой-то привезли хоть что-нибудь? Или ещё кого-нибудь угостили? – спросила мать.

– Ещё сову! Её мы палкой угостили! – засмеялись Юхан и Нилла. – А домой мы привезли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!

Время уже подходило к полуночи, и всё семейство уселось за стол. Отец нарезал ломтями хлеб, а мать налила в кружки молока. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай всё равно оставался целым. И молока в кувшине оставалось столько же, сколько было.

– Что за чудеса! – удивлялись отец с матерью.

– Вот как много мы всего накупили! – говорили Юхан и Нилла и подставляли матери свои кружки и плошки.

Ровно в полночь, когда часы пробили двенадцать ударов, все услышали, что кто-то царапается в маленькое окошко.

И что же вы думаете? У окошка топтались волк и медведь, положив передние лапы на оконную раму. Оба весело ухмылялись и приветливо кивали хозяевам, словно поздравляли их с Новым годом.

На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, весёлое чириканье воробьёв словно приманило солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никогда никто не собирал. И за какое бы дело ни взялись крестьянин с женой, всё у них в руках ладилось и спорилось.

Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто.

– Всё потому, что мы не бережём добро, – сокрушался хозяин. – Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава: богатые! А где благодарность? Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Гони со двора всех попрошаек!

И они гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им всё равно ни в чём не было.

– Может, мы едим слишком много, – сказал старик. И велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодом, а достатка в доме не прибавляется.

– Верно, мы едим слишком жирно, – сказал старик. – Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись, как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.

– Что ж, я пойду, – сказала старуха и отправилась в путь.

Вернулась она к вечеру.

– Что, набралась ума-разума? – спросил старик.

– Набралась, – сказала старуха. – Только ничего они в хлеб не добавляют.

– А ты что, пробовала их хлеб? Уж, верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.

– Да нет, – отвечает старуха, – кто ни зайдёт к ним, они за стол сажают да ещё с собой дадут. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца. Вот оттого им во всём и удача.

– Чудно, – сказал старик, – что-то не слыхал я, чтобы люди богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны.

– Нет, – сказала со вздохом старуха, – это не поможет. Надо от доброго сердца давать…

– Вот ещё! – заворчал старик. – Мало того, что своё отдаёшь, так ещё от доброго сердца!.. Ну ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать наше добро даром.

Но старуха стояла на своём:

– Нет, уж если давать, так без всякого уговора.

– Что же это такое! – Старик от досады прямо чуть не задохнулся. – Своё, нажитое – даром отдавать!

– Так ведь если за что-нибудь, это уж будет не от чистого сердца, – твердила старуха.

– Чудные дела!

Старик с сомнением покачал головой. Потом вздохнул тяжело и сказал:

– Слушай, жена, на гумне остался небольшой сноп немолоченой ржи. Вынь-ка три колоса да прибереги к Новому году для воробьёв. Начнём с них.

Случилось это под самое Рождество.

Жил в одной деревне богатый крестьянин. Стали в его доме к празднику святому готовиться, вот жена и говорит:
– Послушай, хозяин, давай положим на крышу хоть три ржаных колоска – для воробьев! Ведь праздник нынче – Рождество Христово.

Отвечает крестьянин:
– Не так я богат, чтобы столько зерна каким-то воробьям выбрасывать!

Но жена не унимается, просит мужа:
– Уж, наверное, и тот бедняк, что на другой стороне озера живет, не забыл про воробьев в рождественский вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он…

Прикрикнул на нее старик:
– Не болтай вздора! Что ты еще выдумала: воробьям зерно выбрасывать! Принимайся-ка лучше за стол празд-ничный.

Стали в богатом доме печь, да варить, да жарить, да тушить. Только воробьям, что по крыше прыгали, не досталось ни одной крошки. Покружили они над домом: ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки не нашли, да и прочь полетели.

Вдруг смотрят, а на крыше бедного домишки, всем ветрам открытого, приготовлено на крыше богатое угощение – целых три колоса спелой ржи. Обрадовались воробьи, стали зернышки клевать!

Услыхали в доме воробьиную возню. Вздохнула хозяюшка:
– Эх, в печи у нас нынче пусто да на столе не густо. Кабы взяли мы те три колоска, кабы вымолотили, кабы тесто замесили, кабы я из того теста лепешек напекла – так было бы у нас к празднику угощение! Детям – в радость, нам – на утешение!

Засмеялся крестьянин:
– Полно, жена! Если бы да кабы… Какие там лепешки! Много ли зерна намолотишь из трех колосьев! Как раз для воробьиного пира! Собирай-ка лучше детей, пусть идут в деревню и купят нам свежего хлеба и кувшин молока – припас ведь я к празднику кое-какие копеечки! Будет и у нас праздник – не хуже, чем у воробьев!

Обрадовались дети: Ваня да Маша.
– Пойдем! Пойдем! Угощенье принесем!

А матери неспокойно:
– А стужа-то на дворе! Да и дорога неблизкая! Да и темнеет, поди! Да и волки…

А детям все нипочем:
– Дай нам, батюшка, крепкую палку, этой палкой мы всякого волка отпугнем!

Дал отец Ване палку, перекрестила их мать, отправились дети в деревню.
Долго ли, коротко ли – купили они свежего хлеба четыре каравая да молока кувшин и домой пошли.

Идут, а снег все валит да валит, сугробы растут да растут, а до дома еще не близко.

Вдруг навстречу им волк, большущий, худой. Пасть открыл, стоит поперек дороги и воет. Не оробел Ваня, замахнулся палкой, а у самого голос дрожит:
– Не бойся, Маша, сейчас я его прогоню!

А волк завыл вдруг, да так жалобно:
– У-у-у, какая сту-у-ужа, какая лютая сту-у-ужа, моим волчатам совсем есть нечего! Они пропадут с голоду-у-у! С голоду-у-у!

Пожалела Маша волка с волчатами, смотрит на брата да шепчет:
– Нет у нас ничего, кроме хлеба, отдадим волчатам два каравая!

Подумал Ваня, да и протянул волку хлебушка. Обрадовался волк, завилял хвостом, точно собака:
– Век не забуду вашу доброту!

Схватил волк зубами два каравая и убежал. А дети дальше пошли. Идут, торопятся, вдруг слышат: кто-то позади тяжело ступает за ними по глубокому снегу. Оглянулись Ваня с Машею, да так на месте и замерли: идет им вслед огромный медведь. Остановился медведь, зарычал:
– Мор-р-роз, мор-р-роз! Р-р-р-ручьи замерзли, р-р-реки замерзли!.. Чем, чем медвежат напоить? Медвежата плачут, пить пр-р-р-росят!

Встрепенулся Ваня:
– Эвон, в чем дело! Не горюй, отольем тебе молока, напоишь медвежат, будешь спать, как другие медведи, в своей берлоге до самой весны!

Глядь – а медведь уж берестяное ведерко протягивает. Отлили ему дети полкувшина молока.
– Добрые дети, хорошие дети, – забормотал медведь и пошел своей дорогой, переваливаясь с лапы на лапу.

И Ваня с Машей пошли дальше. До дома уж совсем близко. Слышат вдруг шум над головой. Глянули: сова на них налетает, крыльями машет, скрипучим голосом кричит:
– Отдайте мне хлеб! Отдайте молоко! Хлеб мне! Молоко! – сова острые когти растопырила, так и норовит добычу схватить.

Взмахнул Ваня палкой:
– Вот я тебе сейчас дам, разбойница!

Пришлось сове убираться прочь! А дети скоро до дому добрались. Бросилась им мать навстречу, целует, милует:
– Уж как я-то за вас тревожилась! Уж чего только не передумала! Вдруг, думаю, волк им встретился, вдруг какой медведь-шатун повстречался!..

А дети в ответ:
– А нам волк и вправду встретился! А мы ему дали хлеба для его волчат.
– И медведь-шатун нам встретился! Мы ему молока для медвежат дали.

Мать руками всплеснула: вот ведь как сердце чуяло! А отец спрашивает:
– А домой-то принесли хоть что? Или еще кого по пути угостили?

Засмеялись Ваня и Маша:
– Еще сову-разбойницу встретили! Ей мы палкой пригрозили! А домой мы принесли два каравая хлеба и полкувшина молока. Так что теперь и у нас будет настоящий пир!

Зажглась на небе первая звездочка, стали люди Рождество Христово славить.

Запевайте, христиане –
Миру во спасенье
В вифлеемской бедной стане
Бог лежит на сене!

Богу помолились, уселись за стол. Смотрят: что за чудо – сколько отец от каравая ни отрезает, сколько кусочков хлеба ни раздает, а каравай все целым остается! Стала мать молоко разливать – сколько ни отливает, а молока в кувшине не убывает!
– Ну и ну! Ну и чудеса!

Но вот всему свой черед: прошли праздничные дни.

Стали хозяева за дела приниматься. За что ни возьмутся крестьянин с женой – все у них ладится да спорится. Где было пусто, там стало густо. Что за диво?

Зато у богатого крестьянина хозяйство пошло вкривь и вкось. Сокрушается хозяин:
– Все оттого, что мы добра не бережем! Тому дай, этому одолжи. Нет, не так мы богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать. Гони-ка прочь со двора всех попрошаек!

Стали они гнать всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.
– Может, едим мы слишком много или слишком жирно? – призадумался старик. И наказывает жене: – Верно, нужно нам по-иному как-то стряпню готовить! Пойди-ка ты к тем, что на другом берегу озера живут, да поучись, как стряпать!

Пошла старуха, а старик ждет-пождет. Долго или коротко – вернулась жена. Старику уж не терпится:
– Что, жена, набралась ума-разума? Узнала, отчего у них все в доме ладится?
– Набралась, – говорит старуха, – узнала.
– Говори скорей, каков их секрет!

А старуха в ответ:
– Ну так слушай! Кто ни зайдет к ним во двор, того они привечают, за стол сажают да еще с собой дают. Бездомную собаку и ту накормят. И всегда от доброго сердца... Вот оттого, старик, им и удача.

Подивился хозяин:
– Чудно! Что-то не слыхал я, чтобы богатели оттого, что другим помогают. Ну да ладно, проверим: возьми целый каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им, чтобы убирались подальше на все четыре стороны!
– Нет, не поможет это... Надо от доброго сердца подавать…

Заворчал старик:
– Вот еще! Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца. Ну да ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть отработают потом. Не так мы богаты, чтобы раздавать свое добро даром.

Но старуха на своем стоит:
– Нет, уж если давать, так без всякого уговора.

Старик с досады чуть не задохнулся:
– Что же это такое! Свое, нажитое – даром отдавать!

А старуха опять:
– Так ведь если за что-нибудь, это уж будет не от чистого сердца!

Призадумался старик, покачал головою да вдруг говорит:
– Чудные дела!.. Ну вот что, жена, остался у нас небольшой сноп необмолоченной ржи.

Знаешь что, вынь-ка три колоса, да прибереги… для воробьев. Начнем с них!..

Технологическая карта образовательной деятельности

(с учетом системно – деятельного подхода СДП по А.Н, Леонтьеву)

Вид деятельности Коммуникативная группа Подготовительная

Т ема: Чтение и обсуждение сказки С.Топелиуса «Три ржаных колоска».

Цель: Создание условий по развитию интереса к художественной литературе.

Задачи:

1. Знакомить детей с умением пересказывать текст, определять характер персонажей, передавать при пересказе отдельные эпизоды в лицах. Помочь понять поступки героев.

2. Организация деятельности по развитию детской инициативы, формирование знаний о произведении С. Топелиуса. Воспитывать читателя, способного испытывать сострадание и сочувствие к героям книги.

3. Организовать рефлексивную деятельность воспитанников.

Материалы: Сказка С. Топелиуса «Три ржаных колоска», отрывок мультфильма «Вовка в тридесятом царстве»

Предварительная работа:

Здоровьесберегающие технологии: физкультминутка «Мельница»

Наклоняемся вперед,
Руки в стороны.
Ветер дует, завывает,
Нашу мельницу вращает.
Раз, два, три, четыре –
Завертелась, закружилась.
(Наклон вперед, руки в стороны, правой рукой коснуться пола, левая рука назад в сторону; смена положения рук)

Три колоска

(Сценарий спектакля разработан А.Н. Филинковой)

Действующие лица: Богач

Жена богача

Мать Отец

Дети: Егор и Даша

Волк

Медведь

Совы

Музыка (русская, вступление)

Ребенок-чтец.

Вам рождественскую сказку Мы поведаем сейчас. Вы садитесь поудобней. Начинаем свой рассказ.

Ведущий. Это случилось под Рождество. Жил в деревне богатый крестьянин. Деревня раскинулась на берегу озера, и на самом видном месте стоял дом богача - с пристройками, амбарами, сараями, глухими воротами. А на другом берегу, возле самого леса, ютилась маленькая избушка, всем ветрам открытая. Да только и ветру нечем было там разжиться. На дворе был стужа. Деревья так и трещали от мороза, а над озером кружились тучи снега. Давайте заглянем в дом богача

Звучит русская музыка. Выходят богатые.

Сцена 1.

Жена богача. Послушай, хозяин, давай положим на крышу хоть три ржаных колоска для воробьев. Ведь праздник нынче - Рождество.

Богач. Не так я богат, чтобы выбрасывать столько зерна каким-то воробьям.

Жена богача. Да ведь обычай такой.

Богач. А я тебе говорю, что не так я богат, чтобы бросать зерно воробьям.

Жена богача. Уж. наверное, тот бедняк, что на другой стороне озера живет, не забыл про воробьев в рождественский вечер. А ведь ты сеешь хлеба в десять раз больше, чем он.

Богач. Не болтай вздор. Я и без того немало ртов кормлю. Что еще выдумала: воробьям зерно выбрасывать!

Жена Богача. Так-то оно так, да ведь обычай...

Богач. Ну вот что. знай свое дело, пеки хлеб да присматривай, чтобы окорок не подгорел! А воробьи - не наша забота.

Ведущий. И вот в богатом крестьянском доме стали готовиться к встрече Рождества. И пекли, и жарили, и тушили, и варили. От горшков и мисок стол прямо ломился. Только голодным воробьям, которые прыгали по крыше, не досталось ни крошки.

Музыка (выходят воробьи).

Сцена 2.

1 воробей.

Чик-чирик, чик-чира.

Скоро праздник Рождества

Родился Спаситель мира.

Всюду дивно, как красиво.

2 воробей

Чик-чира. чик-чирас

Угощенья нет для нас.

Знать, хозяева бедны.

Будет праздник без еды.

Ведущий.

Напрасно кружились они над избой - ни одного зернышка, ни одной хлебной корочки не нашли.

А в бедной избушке на другой стороне озера словно и не готовились к Рождеству. На столе и в печи было пусто, зато воробьям было приготовлено на крыше богатое угощение - целых три колоса спелой ржи.

1 воробей

Чик-чирик, чик- чирас.

Угощение есть для нас.

2 воробей

Благослови.

Господь, хозяев,

За любовь и доброту,

И счастьем, и бытьем.

И достатком во всем...

Музыка (воробьи улетают, выходят бедняки).

Сцена 3.

Мать. Если бы вымолотили эти колосья, а не отдали их воробьям, и у нас был бы сегодня праздник. Каких бы лепешек я напекла к Рождеству!

Отец. Какие там лепешки" Ну много ли зерна намолотила бы ты из этих колосьев? Как раз для воробьиного пира.

Мать. И то правда, а все-таки...

Отец. Не ворчи, мать, я ведь скопил немного денег к Рождеству. Собирай скорее детей, пусть идут в деревню да купят нам свежего хлеба и кувшин молока. Будет и у нас праздник не хуже, чем у воробьев.

Мать. Дети, идите скорее сюда.

Дети. Да, мама? Что, мама?

Отец. Собирайтесь быстрее в дорогу, купите в деревне свежего хлеба и молока.

Мать. Боюсь я посылать их в такую пору, отец. Тут ведь и волки бродят.

Отец. Ничего, я дам Егорке крепкую палку, этой палкой он всякого волка отпугнет.

Ведущий. И вот маленький Егорка со своей сестричкой Дашей взяли корзину для хлеба, кувшин для молока, прихватили здоровенную палку и оправились в деревню на другой берег озера, к дому богача.

Музыка (идут).

Сцена 4

Егорка. Давай постучимся вон в тот богатый дом.

Музыка (Поют колядку).

Даша. Здравствуйте, хозяюшка!

Дети. С Рождеством Христовым!

Жена Богача. С праздником, дети!

Егорка. Родители послали нас купить молока и хлеба к рождественскому столу!

Жена Богача. Что ж, заходите!

Ведущий. И жена богача уложила им в корзину четыре каравая хлеба и кувшин молока. Потом подумала и ради праздника сунула им быстро по куску пирога.

Жена Богача А теперь идите, идите быстрее, пока хозяин домой не вернулся.

Бегут.

Ведущий. Сгущались сумерки, вьюга намела на озере большие сугробы. Егорка и Даша с трудом тащили корзину, то и дело, проваливаясь в глубокий снег.

Музыка (вьюга).

Ведущий. А снег все валил и валил, сугробы росли и росли, тьма сгущалась все больше и больше, а до дому было еще далеко. Вдруг во тьме перед ними что-то зашевелилось. Это был волк, огромный и худой.

Музыка (выходят волки).

Сцена 5.

Дети пятятся назад.

Даша. Егорка, мне страшно!

Егорка Сейчас я его прогоню! (замахивается палкой).

Волк. У-у-у! Какая сту-у-у-у-жа! Какая лютая стужа! Моим волчатам есть нечего! Они пропадут с голоду!

Даша. Жаль твоих волчат, но у нас самих нет ничего, кроме хлеба. Вот возьми два свежих каравая для своих волчат, а два останутся нам.

Волк. Спасибо вам, век не забуду вашу доброту! Уходит.

Ведущий. Дети прошли совсем немного, как вдруг услышали, как кто-то тяжело ступает за ними по глубокому снегу.

Даша. Кто же это ещё?

Музыка (выходит медведь).

Медведь. Мор-р-роз, какой мор-р-роз. все ручьи замерзли, все реки замерзли

Егорка. А ты чего бродишь? Спал бы в своей берлоге, как другие медведи, и смотрел бы сны

Медведь. Мои медвежата плачут, просят попить! А все реки замерзли, все ручьи замерзли! Как же мне напоить моих медвежат?

Егорка. Не горюй, мы отольем тебе немного молока. Давай твое ведерко.

Медведь. Добрые дети, хорошие дети 1

Музыка (дети идут).

Ведущий. Вскоре дети добрались до дому

Сцена 6.

Дети. Мама! Папа!

Мать. Наконец-то! Чего только я не передумала! А вдруг, думаю, волк им встретится...

Егорка. Он нам и встретился, только он нам ничего плохого не сделал. А мы ему дали немного хлеба для его голодных волчат.

Даша. Мы и медведя встретили. Он тоже совсем не страшный. Мы ему молока для его медвежат дали.

Мать. А домой-то принесли хоть что-нибудь 1 ?

Даша. А домой мы принесли два каравая хлеба и полкувшина молока, так что теперь у нас будет настоящий пир.

Мать. Идите скорее сюда!

Ведущий. И все семейство уселось за стол. Отец нарезал хлеб, а мать налила в кружки молоко. Но сколько отец ни отрезал от каравая, каравай все равно оставался целым. И молоко в кувшине тоже не убывало. Отец. Что за чудеса! Мать. Вот сколько дети накупили! Раздается стук в дверь. Мать Кто там? Музыка (выходят звери). Медвежата катят бочонок с медом. Волчата несут елочку.

Ведущий. Это лесные звери в благодарность за детскую доброту принесли свои гостинцы к дому бедняка. Медведь. Вот вам бочонок меда,

Чтоб жили вы долгие годы.

Волк. Вот вам елочка к Рождеству,

А я чем смогу, вам помогу. Музыка (звери уходят).

Ведущий. На следующий день, когда дети подбежали к столу, два свежих каравая и полкувшина молока стояли будто нетронутые. И так было каждый день. А когда пришла весна, веселое чириканье воробьев словно приманивало солнечные лучи на маленькое поле бедного крестьянина, и урожай у него был такой, какого никто никогда не знал. И за какое дело ни взялся бы крестьянин с женой, все у них в руках ладилось и спорилось

Зато у богатого крестьянина все пошло вкривь и вкось. Музыка (летают воробьи).

Солнце как будто обходило стороной его поля, и в закромах у него стало пусто. Сцена 7.

Музыка. Выходят богачи

Богач. Все потому, что мы не бережем добро. Тому дай, этому одолжи. Про нас ведь слава - богатые! А где благодарность? Нет не так богаты, жена, не так богаты, чтобы о других думать! Гоните со двора всех попрошаек!

Ведущий. И гнали всех, кто приближался к их воротам. Но только удачи им все равно ни в чем не было.

Богач. Может, мы едим слишком много?

Ведущий. И старик велел собирать к столу только раз в день. Сидят все голодные, а достатка в доме не прибавляется.

Богач. Верно, мы едим слишком жирно. Слушай, жена, пойди к тем, на другом берегу озера, да поучись, как стряпать. Говорят, в хлеб можно еловые шишки добавлять, а суп из брусничной зелени варить.

Жена богача. Что ж, пойду.

(Уходит.)

Ведущий. Вернулась она только к вечеру.

Богач. Ну что, набралась-таки ума-разума.

Жена богача. Набралась. Только ничего они в хлеб не добавляют.

Богач. А ты что, пробовала их хлеб? Уж верно, они свой хлеб подальше от гостей держат.

Жена богача. Да нет, кто ни зайдет к ним, они за стол сажают, да еще с собой дадут. Бездомную собаку и то накормят. Вот от того им во всем и удача.

Богач. Чудно. Что-то не слыхал я, чтобы люди богатели от того, что другим помогают. Ну да ладно, возьми каравай и отдай его нищим на большой дороге. Да скажи им. чтобы убирались подальше на все четыре стороны.

Жена богача. Нет (со вздохом), это не поможет. Надо от доброго сердца давать.

Богач. Вот еще! Мало того, что свое отдаешь, так еще от доброго сердца. Ну да ладно, дай от доброго сердца. Но только уговор такой: пусть все отработают потом. Не так уж мы богаты, чтобы раздавать наше добро даром.

Жена богача. Нет, уж если отдавать, так без всякого уговора

Богач. Что же это такое! Свое, нажитое, даром отдавать!

Жена богача. Так ведь если за что-нибудь, это уже будет не от чистого сердца.

Богач. Чудные дела! (Тяжело вздыхает). Слушай, жена, у нас остался небольшой сноп немолоченой ржи. Вынь-ка три колоса да прибереги к Рождеству для воробьев Начнем с них.

Музыка (выходят все артисты)

Тот, кто хочет счастлив быть,

Пусть наполнит жизнь добром.

Вас мы всех благодарим

И шлем большой поклон.

Музыка (уходят). Занавес.

Ведущий. Дорогие дети! Рождество - светлый, веселый и святой праздник. Все поздравляют друг друга, поют песни, читают стихи.

1-ый ребенок чтец.

По снежному ковру

Зима кружится -

А рядом с ней проходят

Дни святые Рождества,

На Святках -

Песни, радость и веселье.

Что может лучше быть,

Чем русская зима?

2-ой ребенок чтеи.

А теперь, дружок,

Становись в кружок.

Ручками - хлоп, хлоп, хлоп, хлоп.

Ножками - топ, топ, топ, топ.

Хоровод веселый - вокруг елочки зеленой,

Скажем вместе мы сейчас:

«С Рождеством Христовым вас!» Все водят вокруг елки хоровод под музыку Затем ведущий предлагает детям спеть знакомую рождественскую песню. После этого участники праздника приглашаются к праздничному столу. Все поздравляют друг друга и дарят подарки, изготовленные своими руками.